Танигед сражался в одиночку. Его латные перчатки лишь защищали его тело, но не служили оружием.

Хаджар бился в союзе со своим верным братом и другом, со своим вторым “я”.

- Тот, кто был рожден сильным, никогда не поймет слабого, - прошептал Хаджар. - Тот, кто может сражаться своими сильными кулаками, никогда не поймет того, кому в слабые руки нужно взять палку. Палку, которая спустя тысячи лет станет первым мечом.

Глава 1090

Огромная башня, сложенная из породы волшебных камней, оказалась разрушена до самого основания. И из кратера, в который она превратилась, не сразу выбрался Танигед. Его доспехи выглядели помятыми и потрескавшимися. Он вытирал с уголков губ капли крови, но при этом… улыбался.

Стоя в центре широкой площади, он смотрел на Хаджара не как на кровного врага, а как на достойного противника. Того, которого ждешь многие годы, чтобы наконец узнать, истинен ли твой путь и достоин ли ты идти по нему дальше.

И лишь одолев этого “врага”, лишь разбив его путь своим, ты сможешь идти дальше, до тех пор, пока не доберешься до самой вершины.

Вершины, сложенных из осколков тех путей, которыми ты устлал свой собственный.

Танигед поднял руку и поманил ею Хаджара.

Биться на огромной площади, где могло уместиться два Сада Сатиров, было не так небезопасно, как в оживленном районе. И, разумеется, Хаджар, должен был сохранять дистанцию. Меч, все же, оружие не партера, а средней дистанции - если в сравнении с кулаком.

Но, каким бы он был воином, если бы проигнорировал это предложение.

Белая молния опустила его на площадь.

Мгновение два воина стояли друг напротив друга.

Удар сердца.

И об они сорвались в яростных и стремительных выпадах. Хаджар, окутанный молниями и ветром и Танигед, который двигался словно сквозь облако.

Кулак против меча.

Танигед подсек ноги Хаджара, а тот, в прыжке, нанес мощный рубящий удар. Рыжебородый воин парировал его ребром правой ладони, чтобы левый кулак смог копьем взмыть к груди противника.

Вот только у Хаджара, все же, кроме меча, тоже имелись и руки, и ноги.

Левой рукой, которая оказалась свободна от Синего Клинка, он ударил по запястью Танигеда. Все равно, как по скале бить, но своей цели Хаджар добился.

Нет, он не блокировал удар и, тем более, не смог перенаправить его в другую сторону, но, используя, как точку опоры, сам скользнул в бок и, птицей облетев Танигеда, ударил ему наискосок по спине.

Лишь за тем, чтобы рыжебородый, ногой, отбил меч Хаджара и обрушился ответным ударом.

Они бились друг с другом на скорости, за которой не уследили бы ни один воин, не находящийся на уровне силы близком к Великому Герою. Они крутились волчками друг вокруг друга, летали птицами, ползали ужами, прыгали тиграми.

Удары кулака сменялись выпадами меча, перетекая в хлесткие взмахи ног и жесткие блоки предплечий.

Танигед ввернул кулак под рукоять клинка, а Хаджар перехватывая меч обратным хватом, развернул клинок к земле и упер его под локоть противнику, а затем, притянув на себя, врезался лбом в нос ласканца. И тот, не видя цели, вбил второй кулак в бок Хаджару.

Они разлетелись в разные стороны, а затем вновь сошлись в вихре ударов. Вспышки их энергий, внутри которых лишь изредка появлялись силуэты. На камнях площади появлялись глубокие кратеры и вмятины.

Потоки энергии улетали в небо, где разрывали облака и обрушивали на город огненные и ледяные штормы и ливни. Столпы пламени и синего ветра проносились над Ласкером.

Два титана сражались друг с другом, чтобы выяснить, кто из них достоин идти дальше.

Оттолкнувшись от колена, летящего ему в грудь, Хаджар, раскручиваясь швейным веретеном, нанес десяток ударов по блоку из скрещенных рук Танигеда, а тот, улучив момент, контр-атаковал.

Очередные две вспышки энергии, но на этот раз Хаджар и Танигед поднялись на разных концах площади.

Они оба дышали, по их лицам стекали ручья пота, но особых ран никто из них не имел. Сражаясь на таком уровне, любая травма стала бы фатальной.

И лишь, выкладываясь на полную, используя все артефакты и алхимию, которая была им доступна, они могли бы нанести друг другу столь же серьезные повреждения, как в случае сражения Чин’Аме и Министра Джу.

Танигед не бился в полную силу потому, что беспокоился о городе и должен был выведать у Хаджара информацию, а последний…

Даже если бы он отправил к праотцам рыжебородого воина, использовав для этого свой абсолютный максимум, то оказался бы полностью беззащитен перед остальными Великими Героями Ласкана.

Да и на непричастных жителей Ласкера Хаджару тоже было не плевать.

Так что их бой скорее походил на смешение спарринга и дуэли. Полноконтактный поединок, но никак не схватка за жизнь.

- Давай закончим этот фарс, ученик Тирисфаля, - Танигед оттолкнулся от площади.

Взрыв силы раскурочил и без того пострадавшую поверхность города. Огромная яма, в которой могло уместиться небольшое озеро — вот что осталось от того места, где только что стоял Танигед.

Сам же он ласканец переместился на вершину одной из центральных башен столицу. Ту самую, на которой возвышалась гарпия, чья крылья сложились полумесяцем.

- Я ЖДУ! - жуткий рев рыжебородого слился с громовым ударом.

Хаджар, вытерев кровь с губ, призвал белую молнию.

Она принесла его на вторую точно такую же башню.

Их запасы энергии были истощены вплоть на половину, что оставляло довольно широкий простор для продолжения битвы, но что Хаджара, что Танигеда такая возня в часть силы не устраивала.

Им бы сойтись на поле брани, где не нужно сдерживаться, но…

Поединок, длившийся не дольше сорока секунд, подходил к концу.

- Закончим, - кивнул Хаджар.

Танигед принял классическую стойку уличного задиры. Согнутые ноги, слегка наклоненный торс и два кулака, молотами зависшие напротив лица. Локти прикрывают грудь и живот, а колени кинжалами смотрят на противника.

Хаджар же выпрямился и спокойно отставил клинок в сторону. Так, будто приглашал противника напасть.

- Удар Пылающего Бескрайнего Неба!

Первым выполнил свою технику Танигед. Он выстрелил кулаком перед собой. И в этом не было ни красоты, ни изящества, ни особой скорости. Простой удар.

Удар, в который он вложил всю свою волю, мистерии и оставшуюся энергию. И на этот раз с неба спустилась не часть облаков, созданных Танигедом в течении боя. Нет, все они, все, казалось бы, бескрайнее небо, стало его оружием.

Облака приняли образ не просто кулака и предплечья, а всей верхней половины тела Танигеда. Это странно напоминало технику Теневой Обезьяны Эйнена.

И титан, созданный из горящих облаков, рыжебородый и синеглазый, понесся по небу на встречу одиноко стоящей фигуре.

Хаджар выставил перед собой меч.

Это был лучший его удар.

Удар, который вобрал в себя почти все, что он только познал за прошедшие десятилетия нескончаемых битв.

Он взмахнул клинок в изящной, плавной, но смертельной и неудержимой манере.

- Разорванное Небо: Драконья Буря!

И огромный Хозяин Небес, чье тело - меч и синий ветер, а крылья молнии, длинной в десяток километров, а шириной в сотни метров, появился за спиной Хаджара.

Его рев заставил затрещать древние стены Ласкана.

Дракон из молний, ветра и меча, встретился над древней столицей в схватке с гигантом из огня и облаков. Их битва была столько же величественена, сколько и ужасна. Эхо энергий, которое разносилось от их столкновений, поднимали километровые волны в реке вокруг города.

Молнии выжигали пропалины в лесах на расстоянии в десятке километров. Огненные облака обрушали горы и холмы, протянувшиеся где-то около линии горизонта.

Но ни один дом, ни одна улица, ни одна лавка не пострадали внутри самого Ласкера.

А затем все стихло.

Так же внезапно, как и началось.

Хаджар смотрел на лежащего на крыльях гарпии Танигеда.